|
. |
|||
|
|
самиздат ХорошинаÒ Личный Журнал. Электронная версия. СамИздат[1] Моя проза |
|
|
|
Дмитрий ХОРОШИН[2] Р А С С К А Ж У Я Б Ы Л Ь Расскажу я быль про кота мого, Про кота мого, кота Васеньку. Расскажу я быль про жену мою, Про Татьяночку про прекрасную. Летопись веду, да я дней своих С женой милою, с котом Васенькой. Да сегодня был я в глубоком сне, Почивал тогда, пообедавши. Но я схвачен был, да котом моим За пяту мою, да за нежную. И очнулся я, увидал кота, Зело страшного, зело сильного… А жена моя ,- моя Танечка, Да блины пекла, Зело маслины, Зело вкусные. Принесла она мне блинов таких, Чтоб отведал я эту трапезу, Чтоб умен я был, чтоб силен я был, Чтоб играючи одолеть тогда кота Васеньку. Откусил тогда я да первый блин, Блин, да масленый, блин зажаренный. Да прибавилось силы-матушки, Силы доблестной богатырскою. Укусил, тогда блин во вторый раз, Чаем сладостным запиваючи. Но поспел меня, да во вторый
раз,
Содрогнуть меня котя Васенька.
Дабы силен был и уменычи.
Взял тогда его, кота Васеньку,
За холену шерсть одной
рученькой,
Да поднял его от земли моей, от
росы ее покрывающей.
Да сказал коту тому Васеньке:
«Хоть и силен ты, да слабей
меня;
Хоть и умен ты, да дурей меня;
Захочу тебя в порошок сотру,
Да развею прах по сырой земле,
Ветер чтоб гулял, разносил его,
Разносил его во все стороны.
Но не буду я убивать тебя,
Я пущу тебя в вольно- полюшко,
Да заставлю те, да мышей
ловить,
Да мышей ловить сих
амбарненьких,
Да амбарненьких, сторожить да
их,
Прославлять меня, да любить мою
землю-матушку».
В 1981-м году /это мои не
самые лучшие воспоминания/ довелось мне полечиться в больнице и выйти оттуда
достаточно в добром здравии. Наша жизнь, вдвоём с женой, протекала по своему
обычному укладу, не предвещая никаких неприятностей. Не хватало одного –
купить кота. Решение было принято, и я наметил день, когда можно было
совершить эту покупку.
День был ветреным. До поездки надо было заглянуть в сберкассу и
положить на счёт жены 10 рублей. Так нам хотелось. Зайдя в кассу, я обратил
внимание на то, что она пуста. Это обстоятельство меня порадовало.
-
Добрый день, -
начал я, как постоянный клиент.
В
ответ мне ничего не ответили, да я и не хотел, чтобы мне что-то говорили.
-
Примите,
пожалуйста, десять рублей на имя жены, - сказал я, протягивая, уже
заполненный дома, листочек сберкассы.
-
Я не приму, -
ответила контролерша, - у вас деньги на жену, - пусть она и приходит.
-
Да, прими ж ты,
- посоветовала ей, рядом сидящая кассирша.
-
А я хочу,
поиграться, - ответила контролерша[3], возвращая мне обратно мою филькину грамоту
и деньги.
Ушёл я из сбербанка с деньгами. Меня этот факт нисколько не
расстроил, так как с деньгами быть всегда веселее, чем без них.
И действительно, что случилось со мной потом, никто не мог
предугадать, кроме Господа Бога нашего, да спасибо ему!
В трамвае была давка. И это – в выходной день, - подумал я,
протискиваясь с огромным портфелем, который я взял для транспортировки кота.
Наконец, я добрался до ворот «птичьего» рынка. У входа торговали живностью
всех видов: здесь были рыбки, голуби, собаки, и, конечно, кошки. Мужчина, лет
сорока, с видом алкоголика, облачившийся в какое-то немыслимое пальто рыжего
цвета, вытащил из-за пазухи двух котят и предложил их мне:
-
Купи! - Сказал
он.
-
Мне нужен только
кот, - ответил я.
-
Вот, кота я тебе
и даю, - ответил он, протягивая одного их двух животных.
Меня одолело сомнение, а вдруг кошка? Думаю, в тридцать лет смогу
разобраться, что к чему, - жизнь учит. Поставив, надоевший мне портфель, под
ноги, я принял из рук торговца животное, лёгким движением перевернул его на
спину и стал рассматривать половые органы. Отсутствие маленьких
бугорочков-яичек говорило о том, что это не кот.
-
Это, кошка! - возразил я. -
Тогда, вот этого. - Ответил
продавец, заменяя мне животное, на другого. Я
продолжил «осмотр». Все тоже самое. -
И это кошка, - сказал я,
расстроившись, - а за кота продаёте! Доверие к продавцу было потеряно. Не объясняясь более я
поспешил войти в ворота рынка и стал всматриваться в огромную толпу
торгующих. Протискиваясь между рыбками, собаками и птичками, мне удалось
добраться до «кошачьих рядов». Продавцов было немного: девушка заплаканного вида держала
на руках своего питомца; мужчина-инвалид, сидевший на ящике, держал перед
собой ящик с живностью, да бабка, держащая в руках корзину покрытую белой
простынкой. Бабка с котятами мне показалось самым лучшим вариантом, и
я решил к ней подойти к последней, как говорят, - оставить на закуску. Я
подошел к девушке. -
Это у вас кот, или кошка, -
спросил уверенным голосом я, - можно посмотреть? Девушка подала мне животное, уже немолодое, а с пол года
отроду. Подала, как подают что-то бесценное необходимое и дорогое. Наверное,
обстоятельства заставляют продать, - подумал я, а расставаться неохота,
поэтому и зарёванная такая стоит. Движением опытного специалиста, я
перевернул животное и посмотрел на органы: это была кошка. -
Кошка мне не нужна, -
сказал я, - отдавая животное обратно, - хотя расцветка у вашей кошки очень
красивая. -
Ангорка, - сказала девушка,
- принимая обратно кошку. Продавец,
– мужчина-инвалид с кем-то спорил: -
Не надо смеяться, -
втолковывал он кому-то, - я инвалид, у меня небольшая пенсия, и это мой
заработок! К нему не хотелось подходить, - в этом торговце было
что-то отталкивающее. Я подошел к бабке с корзиной. Моему взору предстал
маленький котёночек рыжего цвета. Брать рыжего мне не хотелось, я искал
животное другой расцветки, любой, только не рыжей, - так мне хотелось. Вернулся к девушке с кошкой. -
Можно мне ещё посмотреть, -
сказал я ей, - может это у вас кот? Я что-то толком не разобрался… Девушка протянула мне животное опять. Я стал смотреть… -
Ой! Что вы там всё
смотрите, я не знаю, только животное мучаете…- сказала она. «Знаю, что смотрю», - подумал я про себя, - «да тебе не
скажу» - подумал я, возвращая животное обратно. Неожиданно меня позвала к себе бабка. -
На! Вот что тебе надо! -
Сказала она, протягивая мне котёнка
чёрного цвета, - возьми! Не ошибёшься! Да, это был кот, точнее сказать маленький котёнок, не
докушавший маминого молочка и преждевременно отнятый от матери, кормившей
его, по причине необходимости продать его, выручив деньги. -
Пятнадцать рублей, -
сказала бабка. -
Что, так дорого? - Ответил
я. -
Видишь, простых котят по
десятки продают, а это – сибирский. Вот, - думаю, - и пригодились деньги, что у меня в
сберкассе не приняли, а то бы не смог купить. Я протянул пятнадцать рублей. В
обмен на них я принял на свои руки что-то мягкое и бесценное, небольшим
комочком свернувшимся, от воздействий на него всего неприятного, что можно
было бы избежать, да, вот, поди, приходится терпеть, по причинам от него независящим.
Это было, как малое дитя, как ребёнок, недавно родившийся, дорогой тебе по
родству. Это было доверие тебе и ответственность. Ответственность на всю
жизнь, пока существует этот комочек и существую я. Раскрыв, приготовленный заранее портфель, я положил
котика на самое дно на мягкую кожу портфеля, аккуратно закрыл портфель на
замок, оставив небольшую щель для воздуха, чтобы котёнок не задохнулся и
направился к выходу. Сильный порыв ветра встретил меня на улице.
«Ветер-ветрило! Не дуй мне в рыло», - вспомнил я поговорку деда, - «а дуй мне
в зад: я буду очень рад!» Но ветер дул в «рыло», создавая этим некий
дискомфорт. А, как там кот? – подумал я, - не задохнулся ли? Я открывал
портфель с волнением /а, вдруг, что случилось?/. Картина поразила меня и
порадовала: кот безмятежно спал, свернувшись клубком и не проявил никакого
внимания на мое обследование. Пусть спит, - подумал я, - это ему на пользу. Сесть на трамвай не удалось: у трамвайной остановки
находилось громадное количество людей, желающих уехать. К «Пролетарке» я пошёл пешком, дошёл до
метро и скрылся в нём. Телефон раздирался междугородним звонком. Подруга жены из
Подмосковья пригласила нас на день рождения. Были сборы недолги. Кота
оставить решили под ответственность моей мамы. Я ей позвонил: -
Мам, приезжай к нам
ухаживать за котом, а то, мы уезжаем на выходные. -
Хорошо, приеду, - ответила
мама. Электричка
громыхала к Электростали. Нас ждала радость общения со знакомыми. Мама, как обязательный человек, - фронтовичка-доброволец
второй мировой войны, приехала согласно предписания. В квартиру заходила с
робостью: «А вдруг раздавлю котёнка?». Но котёнка не оказалось. Не оказалось
его и под ванной, ни на кухне, ни в комнате. Волнение охватило маму: «Где же
кот?». Внезапно кот появился. -
Боже мой! Что же я буду с
тобой делать? – сказала мама, увидав, как из под софы вылезает что-то
маленькое необъяснимое и жалкое: кот пищал. И так жалобно и так просительно,
что расплакаться можно было, посмотрев на него. Мама накормила его сметаной с пальца, дала кипячёной воды
из квадратной белой формы применяемой для варки студня. Кот угомонился, лег в
мой тапочек, стал умываться, а потом, заснул. Детство у кота было счастливым. Он ел вволю. Основной его едой являлись варёные
яйца, которые он ел с большой жадностью, пил кипячёную воду, уважал «спинку
минтая» приготовленную в электронной печке, не отказывался от мяса и куриных
костей. -
Мне кажется, кот ест больше
тебя, - сказала мне как- то жена, подкладывая очередной кусочек рыбы коту, в
его тарелочку. -
Пусть ест. Его дело такое,
- ответил я. После еды кот тщательно умывался и ложился спать. Часто
спал белым брюхом кверху, что по поверию, означало, что в доме всё, ладно.
«Когда кони сытые, они бьют копытами». Конечно, не обходилось без шалостей.
Одним прыжком кот цеплялся за тюль на карнизе, перебирая лапами, лез кверху,
а потом прыгал вниз и спасался бегством. -
Как твоя фамилия? – кричал
я ему вдогонку, а он «чешет» от меня, не обращая ни на кого внимания. Через год котик превратился в
достаточно толстого и важного кота. Ел он всегда не спеша, так как, прекрасно
знал, что у него нет конкурентов и вся еда достанется ему. Тёмная его
расцветка с беловатыми отблесками создавала ему импозантный вид, а лоснящаяся
шерсть, говорила о хорошем питании. Для усиленного роста врач-ветеринар
посоветовал мне давать ему «три витамин». По этой причине мне пришлось
прогуляться в единственную в Москве, на то время, ветеринарную аптеку и
купить необходимое. Для того,
чтобы животное не просилось гулять по
весне, я решил отвезти кота в ветеринарную станцию для кастрации[4]. В том же
самом портфеле, в котором привёз в дом малышом, повёз я его для исполнения
задуманного. Дело не сулило проблем. Но это оказалось ни так. По дороге на станцию, сидя в
портфеле, кот не проявлял никакого беспокойства, лишь изредка тихо рычал,
видно сидеть ему было тесновато. В приёмной ветеринарной станции собралась
разношёрстная публика. Здесь были молодые женщины и мужчины, пенсионеры по
старости, подростки. Сидели они полукругом, в руках держали сумки со своей
живностью; владельцы собак держали за поводки своих питомцев. Всех их привели
сюда разные пути: лечение, профилактика и другие заботы, связанные с
животными. Подошла
моя очередь. Бодро и весело я направился со своим портфелем в кабинет
ветеринара. -
Вынуждена вас огорчить, -
ответила мне уже немолодая особа, - сегодня не пришла на работу помощница,
без ее помощи я не смогу провести операцию. Подождите, может, ещё придёт… Я вышел из кабинета расстроенным. У меня уже давно не
было таких срывов: перед поездкой я звонил на станцию и мне сказали, что
можно приехать. Ожидание помощницы было долгим, более того, - тяжким. Мне
казалось, что жду я напрасно. Внезапная мысль осенила меня: надо предложить
деньги. Конечно, деньги. Потому-то и отказ получил, - соображать надо. Во
второй раз в кабинет я вошёл настороженным. -
Может, надо оплатить
операцию? – тихо и скромно произнес я. -
У нас есть секретарь, она
может помочь, - ответила ветеринарша, - вы дадите ей на шоколадку? -
Больше дам! – чуть не
закричал я, от радости. Вышли в коридор. Я скромно
присел на стул, а устроительница отправилась на второй этаж за помощницей.
Тут же идут вместе, и как мне показалось, бодро и весело. -
Заходите, - скомандовали
они. Я вошёл в кабинет в третий раз. -
Сейчас мы ему
обезболивающий укольчик сделаем, - сообщила мне помощница, набирая шприц с
каким-то лекарством, - кот-то у вас чёрный, они очень сильными бывают.
Прошлый раз с чёрным котом мы вдвоём так и не справились…[5] В одно мгновение кот очутился в брезентовом мешке, точнее
сказать, не в мешке, а в своеобразной манжете предназначенной для животного.
Манжета создавала сдерживание лап, так необходимое для проведения операции.
Меня попросили удалиться… Буквально через несколько секунд меня пригласили войти.
Обещанная пятёрка уже была приготовлена за услуги, да я и не жалел деньги, а
был рад, что приключения мои заканчиваются удачно. Прошло несколько лет. Кот набирал в весе и весил он, ни
много, ни мало, - около четырёх килограмм. Взвешивал я кота на весах,
предназначенных для человека. Эту процедуру он переносил спокойно,
воспринимал всё, как должное. По мере роста, кот, как мне казалось, наглел:
своим видом и поведением кот давал знать, что он главный в семье, а не
кто-либо другой. Единственным исключением из правил являлся я. Как-то, я
решил поиграть - задержать кота на софе и навалился на него несильно руками,
поддерживая себя локтями к софе для того, чтобы всем своим весом не давить на
животное. На мои действия кот сильно упёрся лапами, и я почувствовал, что
имею дело с необыкновенно сильным животным. При моём собственном весе, в сто
двенадцать килограмм, я едва удержал его. Кот сделал попытку освободиться ещё
раз. С огромным трудом, напрягая все свои силы и давя своим весом, что есть
мочи, я сумел вторично удержать его. Кот понял, что он слабее меня. Третьей
попытки освободиться, не последовало: кот уступил мне и успокоился. Мне вспомнился рассказ отца. Отец
рассказывал про деда. Дед был кузнецом. К нему приводили лошадей на подковку.
Привычным движением, дед зажимал лошадиную ногу между коленями и, удерживая
силой, устанавливал подкову. Лошади показывали свой нрав: вырывались,
дёргались, не желая подчиниться. Но дед-кузнец был силён. Если две попытки
животного, освободиться, не увенчивались успехом, - животное подчинялось
человеку, не рискуя воспротивиться в третий раз. Так заложено в животном, -
силу свою они проявляют только два раза[6]. Кот рос; мы с женой заботились о нём, как о ребёнке. Во
время, поили, кормили, оставляли еду про запас. Как-то, получили приглашение
погостить у знакомых, неделю. На неделю коту и еды оставили: несколько
тарелок с пятью варёными яйцами /его любимый деликатес/, много варёной рыбы,
питья в двух мисках. Когда отсутствовали, переживали, – как там кот поживает?
Приехали обратно, открываем дверь, заходим и видим: кот сидит, умывается /на
нас даже не посмотрел, что говорят, - глазом не повёл/, а на полу стоят его
многочисленные тарелки, все пустые,
хорошо вылизанные. -
Как тут наш котик? –
интересуется жена. -
Как видишь, - отвечаю я, -
он рассчитал наше появление, а к этому времени всю пищу «умял». -
Котик! – не унималась жена,
- Как ты без нас? Но
коту было не до ответа – он продолжал умываться, игнорируя все наши вопросы. Из газет я узнал, что коты понимают от ста до ста
пятидесяти человеческих слов. Такая публикация не вызвала у меня удивления:
действительно, кот понимал всё происходящее вокруг, как будто мы с ним
общались словесно. Умные, можно сказать, человеческие, глаза кота всегда
удивляли меня своей проницательностью. Всё, конечно, зависело и от воспитания
– я постоянно разговаривал с котом, а он, как видно, запоминал слова и
выражения. Как-то, в дневное время мы решили с женой позаниматься
сексом: как в то время говорили – пожить половой жизнью. Устроились, это, мы,
на софе и начали. Вдруг, с коридора в комнату заходит кот, да с такой,
понимаете ли, улыбочкой на нас смотрит! -
Уходи отсюда, - говорю, - не мешай делом
заниматься! Ещё большая ухмылка появилась на его морде /простите,
лице/. В выражении лица я прочитал и удивление, и умиление, и участие, и чёрт
знает, что еще. Ушёл, всё-таки, я вам скажу, - понял, значит. Случилось так, что жена не убрала свою сорочку с софы. А
женщины пахнут, тем, чем и кошки. Простите меня за такое сравнение.
Принюхался кот к этой сорочке, да, видно, программа своя сработала: забирает
сорочку в зубы, пропускает её между ног, да давай делать движения заложенные
природой, наслаждается онанизмом, понимаете ли. Отучить его дальше от этой привычки
мне не удалось. Да, это при кастрации! Я проверил у него отрезанные яички, –
Может, выросли? Но яички не выросли; одно воспоминание от мошонки. А член с
эрекцией, да, ещё раз, говорю, - после кастрации! Рассказал я про это брату,
- тот едва поверил. «Во, сила, какая заложена!» – говорит, он, - «Вот, это –
сила!» Кот был на редкость сообразителен. По нетерпению, налил я
как-то ему в плошку не остуженную воду. Хватанул кот кипятка, фыркнул, а в
следующий раз, смотрю, перед тем, как попить воды, подушечками лапы проверяет
воду на теплоту: повернул лапу ладошкой вниз, пощупал воду – нет кипятка!
Значит, пить можно и попил. Кот любил гонять голубей. В квартире два окна: комната и
кухня. Прилетят голуби на карниз, - кот тут, как тут! Прыг на стекла – голуби
в рассыпную. Удовольствие от этого кот получал немалое, да так сильно
увлекался, что не замечал ничего вокруг себя. По этой причине, боялись мы
держать окна открытыми, - кот мог упасть, - пятый этаж,
все-таки. Когда коту было лет пять, произошла трагедия. Это был
ужас и для меня с женой, и для кота. Парило строгиновское солнце. Такого лета
не было давно. В Строгино было, как в Сочи. Люди спасались на пляже: купались
и загорали. Духота в квартире сделала свое дело. -
У тебя парит! – сказал мне
сосед, пришедший в гости. -
Как не парить? – ответил
ему я, - окна-то мы держим закрытыми. Сосед ушёл. Более держать себя
в духоте мы не смогли, открыли окна; Летний дневной сон сморил нас, и мы с
женой уснули. В этот же день «открытых окон»
и произошло несчастье. Во сне я услышал, как порхнули голуби, как на них
бросился кот, как заскрипел неприятно, обнажая нервы, металлический карниз.
Животное рухнуло вниз. Послышался последний крик кота, точнее сказать, не
крик, а прощальное мяуканье. Животное упало, а я и жена продолжали спать. Я сделал попытку проснуться, но
лилейная сладость сна не дала мне этого сделать: разморённый я продолжал
спать. Мне снилось, что произошла неминуемая трагедия, мне подумалось, что
это – неизбежность, с которой надо смириться. Я спал. Приятное убаюкивание
поглотило меня полностью. Более того, я успокоил себя во сне, тем, что
погибшего кота я обязательно похороню, закопаю его в земле, предварительно
поместив тушку в целлофановый мешок. Проснулись. Поужинали. Привычно
включили телевизор. -
А, где наш кот, - встрепенулась жена. Кота не было. Я
осмотрел всю квартиру, с трудом нагнувшись, осмотрел все под ванной, но кота
не было. -
Он, наверное, упал из окна, - сказал я жалобно, начиная
что-то вспоминать из своего сна. Жена разрыдалась. Громадные капли слез покатились
с её глаз. «Меня, так оплакивать не будет, как кота», - подумал я. -
Пойду посмотрю внизу, - сказал я жене. Надел пиджак, взял
фонарь, вышел из квартиры; жена за мной закрыла. Спустившись на лифте с пятого
этажа, я обошёл дом, подошёл под окна и стал светить фонарём. Кота не было.
«Кис! Кис!», - произнес я, но была тишина и, как мне показалось, зловещая…
Люди спят, - подумал я. Было примерно двенадцать ночи. Поняв бесполезность
своих действий, я вернулся в дом. -
Он, наверное, ушёл куда-то, - сказал я жене, - нет его
под окнами. С тяжёлым настроением собрались спать. Вина беспокоила меня,
нагоняла неприятные мысли, омрачала сознание. В еженедельнике твёрдым
почерком была написана дата рождения кота. Я подставил «тире» и новую
сегодняшнюю дату, обвёл квадратом, успокоил себя тем, что утро вечера
мудренее, уснул. На следующий день к нам
приехала моя мама. Она уже знала, что кот упал, и я его не нашёл. Со складным
стулом, газетами, сумкой, мама собралась погулять на свежем воздухе возле
нашего дома; она ушла, я закрыл за ней дверь. Через несколько минут звонят в
дверь. Кто это может быть, - подумал я ? Посмотрел в глазок. Мама. Открыл. -
Дима! Котик наш жив, - сказала она, чуть не плача, -
лежит бедный под окнами. -
Живой? – встрепенулся я. -
Живой, - ответила она. -
Значит, не нашёл я его вчера в темноте! - сказал я,
чувствуя, как поднялось у меня кровяное давление; кровь ударила в голову,
сделала меня неуправляемым. Я взял хозяйственную сумку,
наказал своим оставаться дома, бегом побежал вниз. Стремглав пронёсся мимо
фасада, побежал во двор под окна. По дорожке прогуливался какой-то
невзрачного вида мужичонка, он ходил взад-вперёд, как курьерский поезд. Мне
показалось подозрительным его присутствие. «Наверное, кота моего сторожил», –
подумал я. Не вступая в разговор, я быстро пробежал мимо ходящего и увидел
кота. Он лежал клубком. Перегнутая
спина, как мне показалась, была сломана: она дыбилась, создавая впечатление
перелома. «Сам инвалид и кота теперь инвалидом сделал», – невольно вспомнил я
слова соседки снизу, которая не забыла сделать своё высказывание о
случившемся, после падения кота. Кот был в сознании. Более того, он зашипел
на меня, когда я к нему приблизился совсем близко. Рядом находящиеся кошки
быстро ретировались. «Он охранял себя!», - подумал я, - «даже в экстремальном
случае кот остаётся котом; бедный домашний кот, увидел уличную жизнь». Меня
затрясло. Я почувствовал себя очень плохо – кровь прилила в голову, рассудок
помутился, нервы сдали. Чуть не плача, я открыл принесённую сумку, аккуратно,
как бесценный груз, положил в неё кота и понёс осторожно, как сокровище,
домой. Войдя в квартиру, я открыл
сумку, из неё показалась голова кота
– удивлённая и озадаченная: «Неужели я опять у себя дома…?». Кот осторожно
вылез и удивлённо уставился на нас. -
Откройте все окна, - сказал я маме и жене, - пусть коту
будет легче дышать! Сейчас я вызову ветеринарную скорую помощь. -
Это дорого обойдётся, - возразила мама. -
У меня есть сэкономленные восемьдесят рублей, - я потрачу
их на кота. Трясущимися пальцами я стал листать
свои записи, нашёл, позвонил, попал на изменённый телефон, нашёл записи
вторично, дозвонился, вызвал скорую. Ветеринары –
шофер и врач – зашли в квартиру. Врач был молодым человеком, лет двадцати
пяти. На нём был простенький белый халат. Шофёр был одет в пиджак и брюки
тёмного цвета. Мне показалось, что они были несколько смущены. Врач осмотрел
животное. К моему удивлению, кот пострадал ни так сильно, как мне казалось:
отбитые органы внутри и разбит глаз. Переломов нигде не было. -
Кот потерял глаз? – спросил я врача. -
Нет, не потерял, только повредил, - ответил он. Осмотр закончился. Ветеринар
выписал рецепт на лекарство – таблетки. Я расплатился за визит, закрыл, за
ушедшими дверь. Травматик сам выбрал себе место
нахождения для лечения – он залез под холодную ванну и притаился там.
Кормление и лечение кота я взял на себя; таблеточку «Но-шпы» я аккуратно
закладывал коту в рот, придерживая челюсти – кот давился, таблетка
проскакивала во внутрь. Иначе было нельзя. Из еды кот не ел ничего. Я
серьёзно беспокоился по этому поводу. Решение пришло само по себе. Я мазал
свой палец сметаной, подносил к горемыке, и тот слизывал сметану с пальца, с
удовольствием ел. Кормление проходило до той поры, когда, насытившись, кот
отворачивался от меня и уходил на
боковую под свою ванну. Прошла неделя. О происшествии
знала уже вся родня. Тесть – подполковник-хирург в отставке, – приехал к нам
посмотреть на диво. -
Это, надо кошкой быть, - сказал он, - чтобы с пятого
этажа упасть и не разбиться. Всё хорошо, что хорошо
кончается. Жизнь продолжала протекать по-прежнему, а судьба кота раскрывалась
всё большими и большими событиями. Семейные обстоятельства
заставили меня поменять место жительства. Я серьёзно занялся обменом жилой
площади, а через пару лет, уже оказался на Ленинском проспекте, съехавшись с
мамой. Мне помнятся дни переездов: в день первый грузчики забросили, моё
барахлишко, а через неделю – переехала мама. Свое старое место жительства я
оставлял без слёз. Передал ключи компаньонке по обмену, посадил кота в тот
знаменитый старый портфель, забрал, забытую всеми, почту из почтового ящика. -
Кого ждём? – Не унимались грузчики, - Поехали! В кузове мебельного автомобиля
находились трое. Кот тихо сидел в портфеле, жена угнездилась в кресле, держа
наготове таз, который ей в дороге все-таки пригодился. Я, без лишних слов и
переживаний, обосновался рядом на втором кресле. Дорога по Москве была, как мне
показалось, недолгой. Я глядел в небольшое окошко. покрытое прозрачным
полителеном. Это оконце в автомобиле, как отдушина моего сердца, располагала
меня ко всяким размышлениям. Передо мной пронеслась двенадцатилетняя жизнь в
Строгино; мне предстоял новый этап моей жизни, к которой, так безприкословно,
вёз меня этот мебельный фургон. Жизнь предстояла нелёгкая: с общениями, с
обидами, с радостью и горем, с котом. Машину закачало; в окошко я
увидел громадную арку; мы въезжали во двор дома. Грузчики поспешно открыли
дверь. -
Ба! Знакомые всё лица! – Пошутил я, спрыгивая с
автомобиля на землю. Жене помог вылезти, - подал
руку. Наказал ей смотреть за вещами, а сам взял портфель с котом и пошёл к
лифту. «Железный мучеканик»-лифт поднял меня на этаж. Я открыл замок,
распахнул дверь в квартиру. Передо мной стояла задача – пустить первым кота
/по поверию, это животное должно взять на себя все неприятности будущей
жизни/. Я раскрыл портфель, вытащил из него насмерть перепуганного кота, и
вежливо предложил ему войти в жилище. Кот сопротивлялся. -
Ты, что хочешь, чтобы я первым вошёл? – спросил я его. Но кот молчал. За спиной уже
раздавались крепкие выражения следовавших за мной, грузчиков; ситуация была
критической. Я с трудом пихнул животное в квартиру, а потом, вошёл сам. С чувством победителя я стал
пояснять грузчикам, что куда ставить, а кота, чтобы не раздавили, запер в
ванной комнате. Работа была завершена. Чувство
облегчения посетило мою душу. Я был рад, что переезд был удачным;
беспокойства были позади. Кот давно был высвобожден из
затворнической ванны, ему предложили поесть, но он, отказавшись, спрятался куда-то,
расценивая обстановку, как критическую. Прошёл час. Смотрим, появляется
кот: идёт медленно, важно, с чувством достоинства, как будто это он совершил
обмен и переехал в центр. «Но что же», - думаю, - «он тоже член семьи». Жена
занялась приготовлением ужина, а кот, осмотревшись, понял, что все «его» вещи
в наличии, имеются; ничего страшного не произошло, а просто всё
«переместилось» в другие стены. Кот был счастлив. Новое жилище ему
понравилось. Через неделю я перевёз сюда свою
маму. На этот раз кот выступал в роли гостеприимного хозяина. Он важно
держался, был молчалив и всем своим видом показывал маме, что всё хорошо, что
де мол, не переживай! Более того, кот поместился спать в ногах у мамы, этим
успокаивая её и охраняя от всех неприятностей. Отношения кота определились: он
уважал и боялся меня, но ни во что ни ставил мою жену, искренне и ласково
любил мою маму, – для него она была добрейшим существом на свете, дающим ему
еду по первому требованию. Когда кот, проголодавшись, просил есть, как
правило, он мяукал, поясняя маме, чтобы она покормила его, а, если она это
делала не столь быстро, как ему хотелось, - бил её несильно лапой по ноге,
подгоняя. Мама всегда боялась такого проявления, так как у неё с фронта /она
воевала добровольцем в Великую Отечественную Войну/ были больные ноги, ранить
их было провотивопоказанным. На аппетит кот не жаловался.
Более того, - у него был зверский аппетит. Нуждаясь в средствах, забросила
меня судьба в гастроном работать грузчиком. Место моё было у мясника. -
Подбрось котишке на обед, - говорил я ему, собираясь,
домой. Мясник, с уважением, выделял
мне немного, нейдущего из-за своего сорта в продажу, мяса, и я, бережно
завернув его в пакет, нёс домой для своего обжоры. Когда я приходил домой и входил
в прихожую, кот подбегал ко мне и со страшным мяуканьем, которое
воспринималось, как рёв, требовал немедленно выложить принесённое мясо. Мясо
мыли водой в раковине, а в это время, кот неистово толкался у ног, требуя
еды. В гастрономе мне долго работать
не довелось: не всё было благополучно со здоровьем. Жили на пенсии,
нуждались, кота кормить становилось всё тяжелее и тяжелее. Он ободрал все
обои в прихожей, разрезал когтями обивку двери. Содержание кота
становилось невыносимым. Самое
страшное заключалось в том, что кот систематически будил маму в пять, а то и
в четыре утра и требовал еды! Мама скрывала от меня происходящее, украдкой
покупала фарш, который скармливала коту в моменты его требований. Потом,
расплакалась, пожаловалась мне, что больше так жить не может. Кот умел разговаривать. Если
кто-то из читателей думает, что кошки это безмозглые существа, - он здорово
заблуждается. Животное знает немало слов, умеет изъясняться мяуканьем. С
первых дней общения с котом я постоянно с ним разговаривал. Кот понимал не
только интонацию, но и слова. Своим мяуканьем он много мог сообщить, да и
меня слушал внимательно, когда я ему что-то говорил. Пришла пора объясниться
на предмет происходящего. Я подошёл к коту, удобно расположившемуся на софе,
и сказал: -
Я тебя очень прошу, - не буди маму, не бей её лапой, будь
молодцом. Если ты будешь продолжать заниматься ерундистикой, мне придётся
отдать тебя другим людям. Кот меня почти не слушал,
видимо решил, что я никогда не решусь на отчаянный поступок. А напрасно. Кормить кота на наши пенсии
становилось всё тяжелей, а лучше сказать, - невозможно. Такое было время:
каждому до себя. Кот постоянно будил маму в четыре утра, бил её лапой, драл
обои. Немало мне пришлось подумать, помучиться, взвесить. Но решение,
всё-таки, было принято. Я решил отдать кота. Пусть будет громко сказано:
избавиться от него. Я засел за телефон, обложился
справочниками. Звонил по организациям расположенным рядом и всем говорил одно
и тоже: -
Не хотите получить в подарок кота. Хороший здоровый кот,
но - объел, не можем содержать на пенсии! Работа увенчалась успехом:
бабка-гардеробщица согласилась забрать у нас кота, сказала, что у неё «все
будет есть!» Мама решила напоследок
покормить его. Но кот, видимо, уже чувствуя положение дел, отказался и показал
своим видом: «Какое уж тут сейчас кормление…» Он был грустен. Печален был и
я. -
Ну, что ж, - сказал я, - залезай в портфель, милый, - я
тебя предупреждал… Кот вяло подчинился. Я закрыл
портфель, оставив небольшое отверстие для прохождения воздуха. Дорога была недлинной. Пройдя
несколько улиц, я вошёл в помещение, нашел бабку. -
Принимайте живность, Анна Петровна, - сказал я,
вытаскивая кота из портфеля. Кот был испуган и недвижим. -
Здоровое животное, - вмешалась напарница Анны Петровны. -
Ничем не болен. Это сразу видно по шерсти и вообще… -
Я, с дедом, прокормлю, - ответила Анна Петровна, - у меня всё будет есть. «Не повезло коту», - подумал я,
- «Да какая, теперь, разница…» -
Дайте, хоть, несколько рублей, - сказал я, - чтобы кот
прижился у вас. Бабка принялась копаться в
своём загашнике, наконец, вытащила два рубля и с прискорбным видом протянула
их мне. Я забрал деньги и, немного поплутав по закоулкам коридоров, вышел на
улицу. Половину пути, обратно домой, я
прошёл с горьким тягостным ощущением, - половину, - с радостью. Мне было
приятно, что я освободил маму от её мытарств. -
Вот, тебе за кота прислали. - Сказал я маме, придя,
домой, протягивая ей бабкины два рубля. Мама с улыбкой на лице приняла
медяки: -
Неужели отдал? И, как у тебя его взяли? -
Молча, – ответил я. Прошло два года. Кота не было с
нами. По утрам, проснувшись, на ум
приходили мысли о чём-то нехорошем и печальном; вспоминалась история
про кота, горечь и сожаление заполняли сознание, омрачая утреннее
пробуждение. Но, со временем, чувства неминуемой потери, притуплялись, уходя
на второй план; история начала забываться. Неожиданно весной, а может,
осенью, - сейчас уже не могу вспомнить, - по ночам под нашими окнами мы стали
слышать отчаянное кошачье завывание. Требовательные звуки навели нас на
мысль, что это воет наш бывший кот. -
Он ушёл от бабки, она его плохо кормила, он сбежал,
прошёл немалый путь, - уверяла меня мама. Я сомневался. Кошачьей концерт продолжался
примерно неделю. В тайне от меня, мама решилась проверить своё умозаключение
и отправилась днём под окна посмотреть на кричащее животное. Пройдя под окна, она
внимательно стала всматриваться в немногочисленные заросли состоящие из
деревьев и кустарников. Кота не было. «Кис! Кис!», – стала звать она. Но
никто не откликался. Подумав, что поиски тщетны, мама уже собралась уходить,
как вдруг, из зарослей кустарника показалось нечто похожее на кошку, а,
точнее, - на кота. Да! Это был он: длинное заморенное тело с чёрной грязной
жестью состоящей из слипшихся завитушек, мутные больные глаза, один из
которых, после прежней травмы, был неполно цельным. -
Котик…- Тихо сказала мама, - это ты? – Как же ты похудел! Кот медлил. Не знала, что
делать и мама. -
Куда же я тебя понесу? – Молвила она, чувствуя, как слезы
накатываются на глаза. “Ты отказалась от него от
здорового, - неужели ты его теперь примешь, больного?” – Вспомнила мои слова
мама, не решаясь взять кота на руки. Слёзы ручьём побежали по щекам, сознание
омрачилось. Чувство безысходности наполнило душу, дышать стало тяжело,
сердце, предательски, заболело. -
Горе мне! – Всхлипнула мама. – Если бы я могла его теперь
взять… -
Вы, что плачете, бабушка? Мама обернулась. Перед ней
стояла школьница лет десяти-одиннадцати, за спиной у которой был небольшой
школьный рюкзак, глаза выражали сожаление, удивление и жалость. Мама
объяснилась. После этого и у девочки появились на глазах слезы: -
А можно я его возьму себе? - проговорила она - Я за ним
буду ухаживать, он поправиться. Обязательно поправится! – Защебетала она,
слёзы на её глазах стали высыхать. -
А родители не будут против? - Спросила мама. -
Нет, не будут, - сказала девочка, - они хотели подарить
мне кошку. -
Но, это – кот. - Возразила мама. -
Пусть, кот! Мне, так его жалко, ведь он ни в чём не
виноват, - ответила девочка, проворно, забирая кота. – Теперь у него есть
хозяйка, - продолжала она. -
Спасибо тебе, милая. – Тихо ответила мама. – Дай Бог тебе
здоровья и всего того, что ты себе желаешь сама. Девочка удалялась. Кот спокойно
сидел у неё на руках. О чём он думал? О своей судьбе, о своём несчастье,
несчастье людей, об их злости и корысти, об их щедрости и жалости. Он думал
обо всём: о том, сколько ему еще осталось жить на этом свете. О том, как он
это время проживёт. 2001 год. Файл
создан 05-06-2011 Публикация 12-08-2011 Вернуться в
раздел моя проза \ автобиография \ о
маме \ слово о маме \ мои стихи \ стих 3 – "моя
мама" \ мои фото \ детские годы \ школьные годы \ PS: Этот рассказ пригодился бы новой хозяйке
кота, не знающей его биографию. Может, она бы его продолжила? PS2: Мной доведено форматирование отступа
первой строки абзаца. Исправлены опечатки, некоторые орфографические ошибки.
Автор по привычке от чтения советской печати везде ставил "е" вместо "ё", что
позволил себе отредактировать вэбмастер. Не люблю я это искажение русской
речи и прозы. В конце файла был
десяток стёртых пустых строк. Что-то автор передумал публиковать… Может,
умышленно сократил историю. |
|||
|
ссылки
вэбмастера: новости сайта \ страницы раскрутки
\ о дне последнем \
юбилей ученика \ сродни по пальцам \ мои другие сайты: |
|
||
Раскрутись на миллиард
посетителей! \ Раскрутка сайта Хрошина
\ изучи новый способ раскрутки!
|
|
|
обновление 01-08-2011dkh
